Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

— Эй, нельзя же…

— …можно ему, — Айдас сграбастал брата за плечо, белые пальцы безуспешно пытались отбросить черную преграду. Себастьян упал.

Вжик!..

Тай вскрикнула и рухнула на колени, закрывая руками свое обескровленное лицо и раскачиваясь над Себастьяном.

…вжик, вжик!

Он выгнул спину, задыхаясь. Раны на бедре, щеке и груди сочились кровью.

Принс остановился.

— А теперь я убью тебя, — он перешагнул через ноги Себастьяна, смявшие ковер. — Вот ответ на твой вопрос.

Это пришло откуда-то из глубины, прятавшееся до сих пор в закоулках его памяти. Наркотик помог появиться этому чувству, высветил его ярко и отчетливо. Что-то задрожало внутри него, поднялось откуда-то снизу, вцепилось в живот, расперло грудную клетку, широко разлилось и вырвалось наружу. Лок взревел. Все чувства обострились под действием наркотика, он увидел сиринкс, оставленный на краю круга. Он схватил его…

— Не надо, капитан!

…когда Принс замахнулся, Лок нагнулся, прижимая инструмент к груди. Он до отказа вывернул рукоятку интенсивности.

Рука Принса проломила косяк, к которому минуту назад прислонялся Мышонок. В четырех-пяти футах выше луча полетели щепки.

— Капитан, это же мой!..

Мышонок прыгнул, и капитан наотмашь ударил его ладонью. Мышонок полетел в песчаный бассейн.

Лок прыгнул в сторону и резко повернулся лицом к двери, где Принс, все еще улыбаясь, делал шаг вперед.

Лок рванул рукоятку музыки.

Вспышка.

Отражение вспышки на куртке Принса, луч был сжат до предела, рука Принса рванулась к глазам. Он, моргая, затряс головой.

Лок снова рванул рукоятку.

Принс зажмурил глаза, отступил назад, вскрикнул.

Пальцы Лока рванули струны. Хотя звук был остронаправленным, по комнате, перекрывая крик, загрохотало эхо. Голова Лока под этим звуком ушла в плечи. Но он снова ударил по звуковой деке. И снова. С каждым падением его руки на инструмент Принс отступал назад. Он наступил на ногу Себастьяна, но не упал. В разуме Лока, еще частично свободном от ярости, мелькнула мысль: его среднее ухо уже должно выйти из строя… Затем ярость метнулась дальше. И не стало ни единой частички разума, свободной от нее.

Еще раз. Руки Принса обхватили голову. Его настоящая рука задела парящую полочку. Статуэтка упала.

Взбешенный Лок с размаху ударил по пластине запаха.

Отвратительная вонь поползла в ноздри, защипала полость носа так, что выступили слезы.

Принс, зашатавшись, закричал. Кулак в перчатке ударил по стеклянной панели. Она треснула от пола до потолка.

Лок шел за ним по пятам, почти ничего не видя сам.

Теперь Принс ударил по стеклу обоими кулаками, стекло брызнуло в стороны, осколки полетели на пол и на камни.

— Нет! — это Руби. Лицо ее было спрятано в ладонях.

Принс бросился наружу.

Жар охватил лицо Лока. Но он шагнул следом.

Принс, шатаясь и спотыкаясь, отступал к сиянию Золота. Лок осторожно спускался за ним по острым камням склона.

И ударил.

Свет хлестнул Принса. Он, видимо, сохранил часть своего зрения, потому что снова схватился за глаза. Он упал на одно колено.

Лок пошатнулся. Плечо его задело горячий выступ. Он весь покрылся струйками пота, пот тек по лбу, задерживался на бровях, скатывался по шраму. Он сделал шесть шагов. И на каждом извлекал свет ярче Золота, звук громче грохота лавы, запах резче серных испарений, щипавших его глотку. Его ярость была настоящей и алой, ярче, чем Золото!

— Полон… Дьявол… Отродье!

Принс упал в тот самый момент, когда его настиг Лок. Его голая рука отдернулась от раскаленного камня. Голова приподнялась. Руки и лицо его были в прорезях от осколков стекла. Рот открывался и закрывался, как у рыбы. Слепые глаза моргали, закрывались и снова открывались.

Лок отвел ногу назад и вдребезги разбил это задыхающееся лицо…

И все прошло.

Он вдохнул горячий газ. Глазам стало больно от жара. Он повернулся, руки его повисли по бокам. Земля под ним вдруг резко накренилась. Она разошлась, и жар толкнул его в спину. Он, шатаясь, стал пробираться между изъеденными оспой камнями. Огни Таафита дрожали за мерцающей завесой. Он потряс головой. Мысли вертелись вокруг обожженной груди. Он закашлялся, звук был словно далекое мычанье. И он уронил сиринкс…

Она приближалась к нему, обходя зазубренные острия.

Прохлада тронула его лицо, влилась в гортань. Лок заставил себя выпрямиться. Она пристально глядела на него. Ее губы трепетали, не произнося ни слова. Лок шагнул к ней.

Она подняла руку (он подумал, что она собирается ударить его. Но отнесся к этому совершенно безучастно) и коснулась его напружинившейся шеи.

Сглотнула.

Лок смотрел на ее лицо, ее волосы, забранные серебряным гребнем. В мерцании Золота ее бархатистая кожа приобрела цвет ореховой скорлупы, глаза ее над выступающими скулами были густо накрашены. Но главное заключалось в слабом наклоне подбородка, в выражении губ цвета меди, застывшем между ужасной улыбкой и смирением с чем-то невыразимо грустным, в изломе пальцев на горле.

Ее лицо приблизилось к его лицу. Теплые губы коснулись его губ, стали влажными. Он почувствовал тепло обвивающихся вокруг него рук и прохладу перстня. Ее руки скользнули…

Сзади застонал Принс.

Руби, вскрикнув, метнулась в сторону. Ее ногти царапнули его плечо. Он шагнул сквозь разбитое стекло. Обвел взглядом экипаж.

— Черт бы все это подрал! Идем отсюда!

Под узловатой плотью, словно цепи, ходили мускулы. Рыжие волосы поднимались и опускались на его блестящем животе при каждом вдохе.

— Идем!

— Капитан, что случилось с моим?..

Но Лок уже двинулся к двери.

Мышонок дико посмотрел на капитана, на колышущееся Золото. Он бросился через комнату и нырнул в разбитое стекло.

Лок уже собирался закрывать садовые ворота, когда Мышонок скользнул между близнецами. Сиринкс он прижимал одной рукой, футляр — другой.

— Идем на «Рух», — говорил в это время Лок. — Мы улетаем с этого мира!

На одном плече Тай несла, придерживая рукой, покалеченного зверя, на другое опирался Себастьян. Катин попытался ей помочь, но Себастьян был слишком низок ростом, чтобы он мог оказать реальную помощь осклабившемуся от боли киборгу в блестящей одежде. В конце концов, Катин засунул руки под ремень своих шортов.

Они торопливо шли по булыжникам Города Ужасной Ночи, и туман клубился над уличными фонарями.

— Паж чаш.

— Дама чаш.

— Колесница. Моя взятка. Девятка жезлов.

— Валет жезлов.

— Туз жезлов. Взятка к дураку идет.